С каждым ударом российской ракеты по украинской электростанции Киев получает ракеты от западных партнеров. Поддержка со стороны правительств США и стран ЕС растет, но обозревателям очевидны ее лимиты. Как отметили, например, в The Guardian, “бомбардировки, какими бы ужасающими они ни были, - это военная тактика, которая имеет неблагоприятную статистику по перемене настроений. Ее массово применяли во Вьетнамской войне, не сумев поколебать силу воли северных вьетнамцев, и если россияне хоть немного учили историю, им известны ее пределы. Но Россию это, вероятно, не волнует. Ее стратегия также нацелена на Запад: это бесстыдная попытка вызвать свежий поток через границу нескольких миллионов мигрантов. Украина пыталась просить тех беженцев, которые уже за рубежом, не возвращаться этой зимой, чтобы помочь защитить поставки электроэнергии. “Сеть не справится,” - сказала на прошедшей неделе заместительница премьер-министра Ирина Верещук”. “В то же время, Россия рассчитывает повысить стоимость поддержки Украины, которая на прошедшей неделе в тестовом порядке впервые импортировала электроэнергию из Европы, - говорилось дальше в тексте британского издания. - Исторически Украина пользовалась избытком электроэнергии. Сейчас ей может понадобиться покупать поставки, в то время как ее казна скудна в связи с потребностью воевать с Россией. Международный валютный фонд недавно оценил, что, чтобы пережить следующий год, Украине нужно одалживать от $3 до $4 млрд в месяц, но предупредил, что потребность Киева в финансовой поддержке может еще повыситься, если возрастут “социальные и инфраструктурные запросы” - иными словами, если военных повреждений станет больше в ходе войны, которая, вероятно, продлится по меньшей мере в следующем году. Украине и ее союзникам необходимо готовиться к тяжелым испытаниям и быть готовыми сосредоточиться на дальнейшей гуманитарной поддержке, имея в виду факт, что Кремль избрал своим главным методом ведения войны нигилизм. Или, как это выразил Лоф (Джон Лоф, специалист по России в британском аналитическом центре Chatham House. - "ОстроВ"), “если Путин не может взять Украину, он ее разрушит”. Гораздо ранее, в первой половине октября, когда Россия впервые нанесла массированные ракетные удары по объектам критической инфраструктуры Украины, в The New York Times отметили, что “за всего два дня на этой неделе российские вооруженные силы выпустили свыше 100 крылатых ракет и десятки взрывающихся беспилотников на города по Украине - гораздо больше, чем когда-либо ожидалось иметь дело устаревающей украинской противовоздушной обороне. Тем не менее, менее половины попали в цель, говорят украинские чиновники”. “Успех Украины в сбитии этих снарядов, а также смерти и разрушения, вызванные ракетами, которые проскользнули, возобновили призывы чиновников в Киеве к странам Запада предоставить более продвинутые системы оборонительного оружия. На встрече в штаб-квартире НАТО в Брюсселе в среду Соединенные Штаты и другие союзники с готовностью согласились, обязавшись быстро предоставить оружие. Германия начала поставки четырех систем противоракетной обороны, настолько продвинутых, что их еще не использовали ее собственные вооруженные силы. Нидерланды пообещали миллионы долларов на противовоздушные ракеты, а президент Франции Эммануэль Макрон сказал, что его страна отправит “радары, системы и противовоздушные ракеты.” На следующий день после того, как администрация Байдена сообщила, что работает над ускорением поставок двух продвинутых ракетных систем, секретарь обороны Ллойд Остин сказал, что “системы будут поставлены настолько скоро, насколько это возможно физически”, - рассказали в американском издании. В тексте NYT подчеркивалось, что “при всех дырах, выявленных бомбардировками, которые убили как минимум 19 человек и повредили примерно два десятка украинских городов, украинская лоскутная противовоздушная оборона оказалась одним из крупнейших успехов войны, и одним из самых неожиданных”. “Часть успеха связана с лучшей координацией между системами раннего оповещения, - продолжался он, - которые опознают запуски ракет, и частей противовоздушной обороны на местах, обязанность которых - их сбивать, сказал Джастин Бронк, старший научный сотрудник в Royal United Services Institute, специалист по военно-воздушным силам. Каспийское и Черное моря, откуда запускают многие российские крылатые ракеты, пристально мониторятся как украинской, так и западными армиями, что дает силам противовоздушной обороны достаточно времени, чтоб среагировать. “С первых недель войны украинская противовоздушная оборона стала гораздо более искусной, в частности, лучше скоординированной,” - сказал Бронк. 40-60-процентный перехват, о котором сообщает украинская армия, по его словам, “в целом соответствует тому, чего мы ожидали бы от намного более исправно организованной территориальной системы противовоздушной обороны”. Ссылаясь на пресс-секретаря Воздушных сил ВСУ Юрия Игната, в The New York Times свидетельствовали, что “в отсутствие достаточного количества оружия для защиты каждого участка их территории, украинские силы противовоздушной обороны постоянно перемещаются, пытаясь предугадать место предстоящих атак, в то же время избегая распознания ракетными войсками России… Состояние оружейных систем Украины делает эффективную противовоздушную оборону еще большим вызовом. Ее армия полагается преимущественно на системы советской эпохи вроде “Бук-М1” и С-300, наряду с военно-воздушным флотом, однако все это менее эффективно, чем ракетные системы”. “Украинские военные летчики и операторы противоракетной обороны известны своей искусностью, но российские военные планировщики порой упускают это из вида. Когда в 2008 году Россия вторглась в Республику Грузия, Кремль был шокирован разрушительностью противовоздушной обороны маленькой страны. Это позже Путин к своей ярости выяснил, что Украина тайно поставила Грузии перед войной системы противоракетной обороны и направила советников обучать грузин их применению”, - напоминали корреспонденты NYT. “По словам украинских чиновников, имеющихся у них систем достаточно для противостояния меньшим, более медленно двигающимся крылатым ракетам вроде выпускаемых с воздуха X-101 и X-555, а также базирующихся в море ракет “Калибр” - вместе они составляют основную массу ракет, выпущенных на этой неделе. Более крупные ракеты вроде сверхзвуковой наземного базирования ракеты “Искандер”, перехватить намного сложнее. Ракеты “Искандер”, по-видимому, не использовались в недавних крупномасштабных атаках, но выпускались, как считается, в рамках самых разрушительных атак этой войны, включая удары по двум казармам в южном городе Николаеве, которые убили десятки солдат. Западные чиновники говорят, что Россия придерживает некоторые из ее сокращающихся запасов более крупного и продвинутого вооружения, сохраняя его для более ценных целей. Некоторое также используется для запуска ядерных боеголовок, так что Россия должна отложить достаточно для сохранения своего потенциала военного сдерживания, сказали чиновники. Для отражения более продвинутых ракет Украина просила более сложные западные системы вооружений, вроде National Advanced Surface-to-Air Missile Systems, известных как NASAMS. Эти системы обеспечивали бы покрытие средней дальности, от 30 до 50 километров”. Бои за Бахмут Удары по гражданской инфраструктуре Украины - не единственный повод для западных обозревателей усмотреть в действиях президента россии владимира путина иррациональность, вызванную яростью и отчаянием. “Удары и рев артиллерии редко смолкают в этой восточноукраинском городе. На холоде и в разбитых домах жители в больших количествах собираются у зажженных свечей и молятся о безопасности. Солдаты обеих сторон погибают на поле боя толпами. Хотя украинское продвижение перекроило карту боевых действий в других местах, линия фронта в Бахмуте, примерно в 10 милях от границы Донецкой и Луганской областей, едва сдвинулась за четыре месяца тяжелых боев. Из всех боев на востоке, как сказал на прошлой неделе президент Владимир Зеленский, “самый тяжелый” - там. Но в этом бою за контроль над разрушенным городом, по словам военных экспертов, амбиции российского олигарха Евгения Пригожина, основателя группы военных наемников “Вагнер”, возможно, затмили всю стратегическую логику,” - говорилось в репортаже The Washington Post из Бахмута. Как отмечали его авторы, “после беспорядочного российского отхода из ближайшего Изюма бой за Бахмут больше не является частью какой-либо скоординированной военной операции. Вместо этого Пригожин вводит в бой волны наемников из “Вагнера”, видя, вероятно, политическое преимущество захвата Бахмута как военного трофея в то время, когда регулярные войска президента Владимира Путина находятся в оборонительной позиции в других местах”. “Уступающие в вооружении и количестве, изнуренные украинские войска полагаются на изворотливость в противостоянии в жестоких боях, отслеживая ряды противника гражданскими беспилотниками, в то время как свеженанятые инженеры экспериментируют с приспособленным оружием в наскоро организованных лабораториях в заброшенных зданиях неподалеку. “Честно говоря, нам приходится,” - сказал Влад, наблюдающий за попытками 93-й бригады переоборудовать беспилотники, противотанковые мины и другое вооружение, чтобы сделать его более эффективным. “У россиян есть солдаты, пушки, все. Нам нужно быть находчивыми,” - сказал он,” - процитировали в американском издании. "Они просто забрали всех детей" Называя военным преступлением действия России в воздухе, журналисты западных изданий не упускают из виду и то, что совершали и совершают российские солдаты на земле. “Полицейские, которые вернулись в города и села, чтобы восстановить украинское управление, были засыпаны жалобами о кражах и повреждениях имущества, но также свидетельствами о заключениях, пытках и пропавших родственниках, - писали, в частности, в The New York Times. - Масштаб насилия против населения на востоке Украины под российской оккупацией, вероятнее всего, больший, чем увиденный весной в Буче и на других территориях вокруг столицы, Киева, с учетом величины территории и продолжительности оккупации, сказали чиновники полиции. Пока полицейские зарегистрировали более тысячи случаев заключения людей в полицейских участках и местах временного содержания в регионе, сказал Сергей Болвинов, глава полиции Харьковской области. Реальное число, вероятно, в два или три раза больше, отметил он. Пытки были обыденным делом, по словам свидетелей. Признаки насилия были уже очевидны на некоторых из 534 тел, найденных в регионе, сказал начальник полиции. “Есть тела замученных насмерть, - сказал он. - Есть люди со связанными руками, застреленные, задушенные, люди с резаными ранами, отрезанными гениталиями”. Наконец, большой текст The New York Times посвятили насильственному вывозу украинских детей в Россию из оккупированных территорий. Как отметила авторка расследования, “вывоз людей из оккупированных территорий может быть военным преступлением и эксперты говорят, что такая практика особенно щекотлива, когда касается детей, которые могут быть неспособны дать согласие. Украинские чиновники обвиняют Россию в совершении геноцида. Насильственный вывоз детей с намерением искоренить национальную группу, согласно международному праву, является актом геноцида. Российские чиновники дают понять, что их цель - заменить любую детскую привязанность к дому любовью к России. Российская уполномоченная по правам ребенка Мария Львова-Белова организовала перевозки и сообщила, что сама усыновила подростка из Мариуполя. Львова-Белова, пребывающая под западными санкциями, сказала, что мальчик сначала скучал по дому и даже посетил демонстрацию в поддержку Украины. “Он тосковал по дому, в котором вырос, друзьям и любимому Мариуполю,” - написала она в Телеграм. Но дети скоро начинают ценить свой новый дом, сказала она”. “Хотя переселение детей из недавно оккупированных территорий было пока разовым, российское правительство недавно объявило планы переселить таких детей более исправно, повысив вероятность многих новых перемещений, - обратила внимание журналистка. - …Российские семьи говорили об усыновлении как деле патриотизма, но также выражали искреннее желание дать детям лучшую жизнь. И в то время как многие украинские родители пытаются вернуть своих детей, другие нет, то ли по финансовым причинам, то ли потому, что их отношения были разорваны еще даже до войны. В сибирском городе Салехарде у Полярного Круга Ольга Дружинина сказала, что усыновила четверых детей, от 6 до 17 лет, из украинского города Донецка за более чем 1600 миль. Россия недавно незаконно аннексировала Донецкую область и три других на востоке и юге Украины. "Наша семья как маленькая Россия, - сказала Дружинина в интервью. - Россия приняла четыре территории, а семья Дружининых приняла четверых детей." По ее словам, она ожидает пятого ребенка и считает этих детей абсолютными россиянами. "Мы не берем того, что не наше," - сказала она”. Одна из героинь истории, которую опубликовал NYT, 14-летняя Аня, которая потеряла номер телефона ее больной матери и которую насильно вывезли и отдали в семью в Москве, “жила и лечилась от туберкулеза в интернате в лесистом лагере с красными качелями. Когда взрывами выбило окна и двери здания, дети бежали в подвал. Аня читала сказки младшим и проводила время за рисованием. Детей в государственных учреждениях часто называют сиротами, но у большинства есть семьи. Украина упрощает родителям, которые страдают от болезней, зависимостей или финансовых трудностей размещение детей - временное или постоянное - в управляемых государством институциях. По оценкам Объединенных Наций, до войны в таких домах в Украине было около 90 тысяч детей”. “Многие родители спасли своих детей из Аниного здания, - рассказали в The New York Times. - Другие нет, либо потому, что не смогли проехать в зону боевых действий, либо потому, что, как мать Ани, были вне связи. Украинский волонтер впихнул Аню и еще примерно 20 оставшихся детей в машину скорой помощи, которая направлялась в Запорожье, вспоминали другие дети. Но на российском блок-посту их развернули, сказали они, и привезли, с десятками других детей, в больницу в Донецк, столицу региона, который Россия оккупирует с 2014 года. Этот регион - центр российской политики перемещения-и-усыновления. После начала вторжения правительство Путина продвигает систематический вывоз детей из домов сирот и интернатов на этой территории. Для Ани и других, взятых на новооккупированных территориях Украины, Донецк служил также своего рода промежуточной станцией на пути в Москву”. “16-летний Иван Матковский сказал, что тоже оказался в больнице в Донецке после бегства из правительственной школы-интерната в Мариуполе и разворота на российском блокпосту. Среди других детей в больнице, по словам Ивана, был 8-летний мальчик по имени Назар, который прятался с матерью в мариупольском театре, разрушенном авиаударами, что стало одним из установленных преступлений этой войны. Он выжил, но не нашел матери. Местные власти вокруг Мариуполя рассказали похожие истории детей, которые пережили российское нападение и оказались в ближайших больницах. Один ребенок прибыл в коляске с запиской, в которой говорилось: "Это Миша. Пожалуйста, помогите ему!" - сказал Василий Митко, чиновник в городе Никольское, помогавший в больнице. Но другом за другом, по словам Митко, дети исчезали. "Они просто забрали всех детей, которые остались без родителей, - сказал он. - Мы до сих пор не знаем, где эти дети”. Обзор подготовила Софья Петровская, “ОстроВ”
